E-Mail Русский | English
Онлайн путеводители для активного путешественника. Фото, видео, отели, рассказы, отзывы.
  •     
  • Рассказы
  •     
  • Новый год в стране нагов (Nagaland)
  • Новый год в стране нагов (Nagaland)

    День первый.
    До Лехэ (Lahe) оставалось не более 6 миль, когда раскатистое «Эй-й!», перекрывая надрывный рев перегретых двигателей, сотрясло ущелье в предгорьях Гималаев. Неестественно завалившись на левый бок, передняя машина – видавшая виды, вся перекроенная Тойота – зарылась в коричневую пыль. Шел седьмой час, от того момента, как колонна, насчитывающая почти два десятка машин, отправилась от берега бирманской реки Чиндвин, поэтому пассажиры с удовольствием воспользовались удачной возможностью размять ноги. Когда пыль опустилась, стало ясно, что Тойота потеряв переднее колесо (оно просто отвалилось и волей случая, зацепившись за растущее дерево, осталось на краю обрыва), перегородила узкую горную дорогу. Солнце, выполнив дневной круг, стремительно садилось за соседнюю гору, начинало холодать… А несколькими часами ранее, шаркнув шинами по раскалённой полосе небольшого аэропорта Камти (Hkamti), самолет авиакомпании Air Mandalay остановился у импровизированной сцены. Под растянутым у кромки поля транспарантом с надписью на английском «Добро пожаловать на новогодний фестиваль Нагов» одетые в костюм птицы-феникс и какого-то мифического зверя, под аккомпанемент, еще непознанных инструментов, танцевали три человека. Пока смотрели на причудливый танец, багаж уже рассовали по стареньким Willisам, оставив немного места для его владельцев. Затем была переправа через Чиндвин, на которую вышло смотреть, вероятно, все население Камти, впервые увидевшие почти четыре десятка «белых» сразу в одном месте. Еще большее развлечение им доставило то, как эти «белые» втискивались и вкладывались в длинную лодку, едва не черпавшую воду через низкий борт. На дороге становилось все темнее, холод уже заставил раскрыть пыльные рюкзаки и вытащить тёплые вещи даже самых «жарких», неверящих в то, что в горах, бывает холодно, несмотря на то, что днём температура поднимается до 30. Несмотря на кажущуюся бессмысленность доморощенных механиков в течение получаса дедовскими способами и колдовством к машине было прикручено убежавшее колесо, колонна тронулась, а спустя еще полчаса показались огоньки Лехэ – конечной цели маршрута Москва-Доха-Янгон-Мэндэлей-Камти-Лехэ. Практически выпав из машины, уже в полузабытье, услышали: «Русские – H2, H3!» В темноте разбрелись по номерам, а утром стали осматриваться и понимать, в какую сказку попали те 36 людей с континента, захотевшие увидеть своими глазами как племя нагов - охотников за головами – встречает Новый год.

    День второй. Крик петухов разогнал остатки сна и начался подъем. Одеяло, спальник, москитная сетка (которая, как, оказалось, была ненужна вовсе – инсектов не было ни днем, ни ночью) полетели в сторону, жажда увидеть ожидаемое заставила вылезти из своего логова. Но до того, как выйти на улицу сначала надо спрыгнуть с кровати, вчерашняя усталость не позволила вспомнить процесс влезания. Боже, а кровать то непростая!!! Бамбуковые нары на метровой высоте, на которых помимо постели умещаются и остальные вещи. На заботливо поставленной этажерке, опять таки бамбуковой, лежат, как и положено хорошему отелю, щетка, паста, мыло и питьевая вода. Сразу выйти не получилось, дверь оказывается надо взять двумя руками и отодвинуть в сторону, чтобы она отъехала по бамбуковой направляющей, как полотно шкафа-купе. Где-то за горами поднималось солнце, но до восхода на нашем плато, было, еще минут 20, поэтому решили всё же осмотреться получше. Скажу сразу, что себя я увидел в зеркале только спустя 4 дня в мэндэлейском отеле, поэтому дальнейшее описание идёт только по моим ощущением. Отель, назовем его Lahe resort & spa, был специально построен для одной акции, естественно на средства приехавших, и представлял собой несколько домиков, аккуратно расставленных в горах на высоте около 2.000 метров. Экологически чистые материалы, использованные при строительстве (все построено без единого гвоздя), чистый горный воздух, утренняя свежесть (+8), полное отсутствие связи с миром. На подходе к зоне spa приветливый бирманец предложил заглянуть на небольшую огороженную площадку,… где всучил нам ведра, в которые из двух булькающих бочек налил горячую воду, и улыбнувшись указал на таблички: женщины – налево, мужчины – направо. За табличками скрывалась зона принятия водных процедур, состоявшая из двух рядов домиков. Кабинки первого ряда закрывались синим целлофаном и скрывали в темноте (света не предусмотрено) ещё одну бочку, на этот раз с холодной водой, деревянный поддон и маленькие камешки. Что ж, русским, привыкшим ездить на картошку, это не впервой. Обозрев «душевую и сауну» уже ничто не могло повергнуть в шок от туалета. Но только до момента, пока рука не дернула ручку одного из бамбуковых домиков, укрытых листвой, напоминающих знакомые строения на огородах. Все, без исключения все в то утро открывавшие заветную дверь вскрикивали от неожиданности, а те кто сделал это ранее тихо ухмылялись. В бамбуковом домике стоял… фарфоровый унитаз с бидэ(!). Более того, каждый домик освещался лампочкой разного цвета: синего, желтого, зеленого и красного. Солнце стремительно рвануло вверх, и шумной гурьбой люди разных национальностей побежали на пригорок смотреть на восход, по пути обмениваясь впечатлениями от увиденного. Питание было организовано очень неплохо. Из Мэндэлея привезли ресторанное оборудование, продукты, повара. «Шведский стол» содержал, на обеде не менее четырех типов горячих блюд и двух видов супов, а в уголке был оборудован буфет с алкоголем – утром правда не работал. Задерживаться на описании приема пищи не буду, скажу только, что столовая (простите ресторан) на протяжении 4 дней была местом встреч и обсуждения увиденного, так что вечерами некоторые засиживались за полночь. Около ресепшена уже появились машины, урчащие двигателями, готовые отвезти желающих еще ближе к границе, в одну из деревень. И только тут «люди с континента» стали озираться и чувствовать на себе, чьи то взгляды. За красотами восхода и впечатлениями spa уже позабыли о том, что мы в городе Лехэ. Местное население заняло все близлежащие вершины, и смотрело на чудных белых, копошащихся в своем отеле! Так мы в зоопарке, только на этот раз по другую сторону решетки! Рассмотреть местных в этот раз не удалось, еще успеем, в каждую машину сел солдат с винтовкой или карабином, перевязанных скотчем (при выстреле вероятно оружие разлетится) и колонна пошла еще выше в горы. На всем протяжении примерно часового пути встречались люди, одетые в разные одежды, в том числе со шлемами и рогами на головах. В руках одних были длинные трапецевидные мечи, других ружья времен британской империи. Все искренне удивлялись иностранцами и махали рукой, в сторону места нашего старта, в сторону Лехэ, как бы приглашая на завтрашнее представление. Ближе к деревне сидеть в машинах стало просто не возможно, так как не разглядеть поближе подобные «экспонаты» было просто не силах. Уже у крайних домов солдаты, сопровождавшие нас, растеряли всех, кого надо было охранять. Впрочем, это было и ненужно, все разбрелись и перемешались с местными жителями завернутыми в красные и синие пледы. Лишь с верхней точки, по скоплениям людей, можно было определить положение «белых». А внизу тем самым начались товарно-денежные отношения, перешедшие в дальнейшем меновые. Жители деревни не сразу поняли, что эти ненормальные готовы покупать у них корзинки, носящиеся на лбу, прорвавшиеся от старости пледы, медные браслеты, ожерелья из бисера с зубами и когтями тигров и прочие нехитрые предметы из повседневной жизни. Доллары были не входу, только бирманские чаты, запасы конфет таяли быстро - дети. Впрочем, женщинам было труднее, у них выпрашивали остатки духов, губной помады и вообще любые вещи, находившиеся в сумках и рюкзаках. Устоять трудно, хочется все отдать детям, у которых сопли текут годами, не высыхая, а тело покрыто незаживающими язвами различных болезней. Несмотря на полную нищету, отсутствие электричества, а равно и телевидения, элементарных удобств, многие умеют читать и писать. Живут наги в деревянных домах, стоящих на невысоких сваях. Очаг расположен в доме, да это и не очаг, а простой костёр. Дым выходит прямо из под крыши, сделанной из листьев - при нас пожаров не было, но судя по баграм, расставленных у каждого дома, это не редкость. Непременным атрибутом каждого дома являются охотничьи трофеи: черепа животных, рога, вывешиваются на лицевой стороне дома, показывая ловкость хозяина. Сами наги носят на груди, отлитые из меди небольшие головы людей, по количеству убитых врагов(!?). Сегодня конечно, это больше похоже на украшение, но старики явно гордятся своим прошлым, и наверняка могут рассказать о былых подвигах. Остальное расскажут фотографии.

    День третий. С самого раннего утра (15 января) в воздухе появилось чувство праздника. Непонятно, как и откуда оно взялось, но оказывается, новогоднее настроение может приходить не один раз в год, и возникать в абсолютно неснежной обстановке – среди пальм и бамбука. Настроение проявлялось и в том, как оделись приехавшие на праздник: из рюкзаков и чемоданов, появились чистые, не запылённые вещи. Бой барабанов и гортанные крики (так и хочется сказать «краснокожих») заставил прервать завтрак и ринуться на перегонки к месту проведения праздника, находившееся метров на 50 выше. Картина ошеломила, к слову сказать, минут 40 после этого щёлканье затворов фотоаппаратов не прекращалось и влилось в единый праздничный рёв. С разных сторон к площади стекались наги, одетые в разные национальные одежды – каждое племя или деревня выставили своих представителей, и естественно, хотели выглядеть лучше соседей. Несмотря на то, что все шли на праздник через горы пешком, некоторые в течении двух-трёх дней, все были в чистой одежде, что поначалу навело на мысль о наигранности. В дальнейшем, обходя город, мы нашли большие дома, где эти люди останавливались на время проведения праздник и беспрестанно чистили и чинили свои наряды. Местами встречалась забавная картинка – шлемы, усаженные на заборные колья. Но вернемся к действу. Колонны нагов выстраивались в шеренги перед входом на главную площадь города, причем мужчины слева, женщины справа. Вид прямо скажем достойный, в какое то мгновение собралось около 500 человек в разнообразных одеждах, где еще такое увидишь. Мужчины, занимающиеся охотой (ранее принимавшие участие в военных действиях) помимо набедренных повязок были одеты в пояса, украшенные белыми ракушками, сзади которых устроено место-ножны для хранения трапецевидного ножа-меча. К ножнам одних были прикреплены черепа обезьян, других – клыки невероятных размеров, третьи довольствовались пучком волос и колокольчиком. Позже объяснили, что черно-красно-коричневые волосы принадлежат птице-носорогу, хотя нам показалось, что это крашенные волосы буйволов (образцы мы взяли с собой, желающие могут высказать свое мнение). , когти, зубы животных, украшающие главное богатство медные головы убитых врагов. Голову украшает шлем, сплетённый из крашенных бамбуковых полос украшенный клыками сантиметров по 10-12 и разной «растительностью» птиц и животных. Особо продвинутые, чаще всего старики, на шлеме имели еще и два больших «рога» – длинных, порой до 30 сантиметров клювов все той же, любимой нагами, птицы-носорога. Вооружение, помимо ножа-меча, состоит из деревянного копья с металлическим наконечником и большого прямоугольного щита из толстой буйволиной шкуры. Ноги босые, лишь на щиколотки повязаны тонкие бамбуковые ленты, скорее всего для украшения. Практически все мужчины-воины укрыты красными, шерстяными пледами с черными квадратами, встречались также чёрные пледы с красными квадратами и изредка пледы с изображением копий. Мужчины, работающие в поле, одеваются в белую праздничную рубаху украшенную непременной вышивкой со знаком нагов: два копья и голова буйвола. На голову повязывают широкую ткань, завязанную узлом. Женская одежда менее вычурна, но лишь на первый взгляд. Чёрные платья с малозаметными вышивками подчеркивают яркие килограммы красных, желтых, оранжевых бус, изготовленных из пережжённого стекла. Некоторые экземпляры бус, если их развернуть в линию, вероятно, достигнут стометровой отметки. Наибольшее впечатление производят ожерелья, нити которого удерживаются 10-15 сантиметровыми палочками, сделанными из костей, расположенными перпендикулярно нитям. Такое ожерелье покрывает все плечи и грудь, достигая живота. Волосы аккуратно убраны назад и стянуты тонкой тканевой полоской с небольшим свежим цветком. В отверстие в ухе, чаще всего втыкается маленький букетик. На запястьях высокие медные браслеты, украшенные незатейливым орнаментом. Женщины другого племени одеваются в красные платья поверх которых надевают крест-накрест, как пулемётные ленты, собранные в нить монеты. При ближайшем рассмотрении они оказались индийскими рупиями времён английской колонии. Тяжелые толстые металлические кольца, свитые как пружина, располагающиеся на предплечьях, не дают выпрямить женщинам руки. Запястье украшается отполированной до блеска морской раковиной – в ней просто проделывается отверстие для руки. Обуви, как и мужчин, нет ни какой. Наги, отмечают Новый год в течение двух дней – открывается праздник установлением высокого бамбукового шеста, а заканчивается массовыми танцами у костра. Вновь ударили барабаны и тридцать воинов подняли, лежащий на земле бамбуковый ствол, украшенный опять таки бамбуковыми палочками и прочими конструкциями. Совершив круг по площади, бамбуковый ствол установили на праздничном поле, как водружают флаг на башне, с той лишь разницей, что пришлось поддерживать основной ствол дополнительными шестами. Истинные размеры можно прикинуть, посмотрев на фотографию. Вот так под восторженные крики зрителей праздник начался, а с вершины установленного дерева стали доноситься звуки, издаваемые развешанными на нём бамбуковыми конструкциями. Присутствовавшие на празднике важные военные чиновники (в Мьянме правят военные) поздравили вождей нагских племен с праздником и отправились в пэн для продолжении церемонии. Пэн, расположенный ближе к нашему «отелю», был исследован нами ранее, поэтому место для наблюдения мы заняли хорошее. Постройка, напоминающая сарай без стен, один конус крыши которой был задран выше (на азиатский манер), именовалась пэн. По крайней мере, так было написано над входом. Сначала была проведена церемония установления четвертой полосатой стелы перед входом, а затем все зашли внутрь, взяли недлинные палки, и стали стучать по длинному пустому бревну, с одной стороны которого была вырезана голова буйвола. Издаваемые ударами звуки не были простой какофонией – из неравномерных ударов постепенно стало прорисовываться весьма интересная мелодия, вводившая в транс её исполнителей. Музыкантами были мужчины разных племён (женщины не допускаются) и военные. В этот момент стало очевидно что, не смотря на внешний пафос власти, она имеет общие корни с народными массами. Весь оставшийся день, выстроившиеся в колонны наги, ходили по городку, пели, стучали в барабаны, чем несказанно радовали население. Приехавший десант туристов занимался исследованием поселения, по общему мнению, напоминавший не город, а деревню. В Лехэ находится небольшой буддистский монастырь, территориально занимающий господствующее положение над городом, отделения двух министерств, две ступы и электронная библиотека (!). Последнее достойно описания. Внутри были «застуканы» два монаха, сидящие за компьютерами и обнаружена комната, на стенах которой в специальных кармашках были размещены компакт-диски с компьютерными программами, базами данных и играми - естественно нелегальных. Перед зданием стоит гордая табличка – Electronic library с занавесками. Занавески закрыты, библиотека не работает и наоборот. С закатом солнца на главной площади собралось огромное количество народа, условно разделённое на две части – выступающие и зрители. Зрители представляли не менее интересное зрелище: собрание укрытых в красные и черные пледы босых людей всех возрастов. Сытые впечатлениями и горным воздухом мы засыпали в своих экологически чистых номерах под ставшие уже знакомыми мелодии нагских музыкантов.

    День четвертый. Учитывая, что нагам бирманское правительство уделяет особое внимание (учитывая их желание отделиться, а равно оттяпать кусок территории), то неудивительно было видеть утром второго праздничного дня выступление военных чиновников и людей в штатском читающих длинные занудные речи, а затем долго раздающих подарки от тяпки до телевизора (раздавались правда пустые коробки, может для облегчения?). На подобные торжественные речи, как и в СССР, народ загонялся принудительно, но слушать мало кто хотел. Иностранцам, к тому же ничего не понимавшим, вовремя раздали бамбуковые туески с бамбуковыми же соломинками, в которых была налита белая жидкость кисловато-молочного вкуса. Местная брага, именуемая гордо, «нагским пивом», градусом не более 3-4. Как ни странно, заметных проблем с желудком замечено не было. Сами участники торжеств, разодетые, как и в первый день, с удовольствием рассматривали приезжих, которые отвечали таким же нескрываемым интересом. Поначалу многие отказывались фотографироваться, некоторые требовали мзду, но позже сами наги (те кто помоложе) вытащили фотоаппараты и тогда уже «белые» почувствовали какого быть моделью. Бывало минут 10, иностранца просили повернуться то в одну, то в другую сторону, дабы сделать снимок с кем-то из членов семьи, в которой оказывалось несколько десятков человек. В конце концов, всем было весело. Тем временем товарно-денежно-сувенирные отношения, начавшиеся еще два дня назад, вошли в завершающуюся стадию. Три десятка приезжих туристов за этого время скупили практически все запасы украшений и предметов быта - автор строк увез два мешка товара, потому что куплённое, а некоторые вещи представляют собой очень хорошие работы, назвать подарками-сувенирами просто язык не поворачивается. Среди местных продавцов сразу выделилось несколько профессионалов, объявлявших за любую вещь «1 лак» - 100 долларов, впрочем, гнуть их было можно, но трудно. Более опытные искатели древностей, за три дня успели пройтись по городу вдоль и поперёк и найти для себя то, что нравилось, причем за вполне умеренные деньги. К слову сказать, попытки выйти за пределы городка успехом не увенчались – из кустов выходил военный и на своем языке, махая руками, давал понять, что пройти он не даст. Вечером на площади (по правде сказать, зеленой лужайке, как в пионерском лагере) был сооружен костер (пионерский). Зажигали его не обычно – с высокой мачты по тросу в костер приехал небольшой огненный снаряд, от которого и зажегся ритуальный огонь. В небо полетели петарды и фейерверки, залпов 20. Конечно, качеством и количеством они не сравнимы, например, с московскими, но зато москвичи не сравняться с той неподдельной радостью и бурей криков восторга, испускаемой нагами. Танцы у костра с криками продолжились за полночь, но мы гости этого праздника, должны были утром выезжать в Камти, поэтому по-английски откланялись и ушли паковаться. Впрочем, нашего отсутствия никто и не заметил: наги, живут своей жизнью и по их лицам видно, что они довольны тем, что имеют. Хотя конечно, все привыкают к хорошему и лучшему, и видимо многие из них будут ждать следующего Нового года и готовить свои сувениры на продажу для «белых» платящих за тыквенную кружку целое состояние.

    День пятый. Заказывая, на всякий случай, wake up call, мы и не предполагали, что полтора десятка грузовиков просто въедут в три часа ночи в лагерь-отель и треща своими двигателями выкинут, из чуть тёплых постелей в холодную ночь его обитателей. Вставать не хотелось, но и желания выбираться отсюда самостоятельно не было. Лехэ спало после новогодних гуляний, когда колонна грузовиков под покровом ночи и тонким серпом луны проехала через него и повернула в горы в сторону Камти. Проезжая по тёмному городу к горлу подкатило чувство сожаления, скорее нежелания расставаться с полюбившимся народом. На мгновение показалось, что рев грузовиков стих, и машины осторожно выбираются из города, чтобы не разбудить его жителей. Позади оставалось Лехэ, впереди - шестичасовая дорога до реки Чиндвин. Рассвет застал колонну на одном из перевалов, и утреннее солнце осветило машины, людей, вещи, покрытые толстым слоем пыли… Ближе к вечеру, в Мэндэлее, швейцары и постояльцы с ужасом смотрели на несколько пыльных уставших субъектов, ввалившихся в холл отеля. Из-под слоя дорожной пыли, кусками отваливавшейся с лиц, горели глаза людей, видевших то, к чему они стремились многие года, то, что лишний раз говорит о том, что все народы земли братья…

    Андрей Черкасов

    11.12.2008 18:56

    Посмотреть все рассказы этого автора


    Rambler's Top100 RBK Money