72 часа в сердце Европы
Первые сутки.
Самолёт начал снижаться и под крылом, меж облаками, мы увидели изгибы реки Влтавы, вдоль которой расположился прекрасный древний город. Поначалу, конечно, этого было не видно: посреди множества аккуратных оранжевых черепичных крыш виднелись какие-то дворцы и соборы. Вскоре мы уже ступили на чешскую землю, и поспешили поскорее пройти паспортный контроль и немедленно отправиться в город.
От аэропорта Рузине ходит экспресс до конечной станции пражского метро, но расстояния тут везде небольшие (Чехия сама довольна маленькая страна), поэтому до центра города можно добраться уже минут через 40.
Всех туристов в первую очередь ведут в Пражский град – крепость на Градчанском холме над Влтавой, резиденцию чешских королей и императоров. Туристам чаще всего приходится карабкаться вверх пешком, преодолевая неприступные бастионы, которые покорились лишь шведскому войску да Советской Армии. Однако, природное любопытство и русская пытливость быстро помогли нам обнаружить, что в гору ходит трамвай (остановка которого – прямо у метро), а если ещё подождать некоторое время, то можно сесть не в простой трамвай, а в старинный, который с недавнего времени курсирует по Праге.
 Извилистая дорожка привела трамвай на остановку под названием Летний дворец, и, решив, что это и есть град, мы вышли. Оказалось к Граду надо было ехать на одну остановку дальше, но никто не пожалел об этом. Войдя в ворота летнего сада, мы услышали ни с чем несравнимый звук, шедший от фонтана. Это, как выяснилось, знаменитый пражский поющий фонтан. Делал его не архитектор, а мастер колокольных дел – поэтому, когда вода льётся в чаши, похожие на перевернутые колокола, фонтан «поёт». С трудом оторвавшись от фонтановых песен, мы отправились дальше к Граду, башни которого уже виднелись сквозь ветви деревьев. Гулять дальше по королевским садам не стали – уж очень они большие и запутанные – лабиринтом уходят оранжереи и тропинки вниз, под градовы стены.
Вошли в град мы как-то сбоку, сразу во второй двор. Выглянули на минутку на Градчанскую площадь, посмотрели с высоты на Прагу. Вся она видна с Градчанского холма как на ладони. К этому моменту как раз докарабкались сюда несчастные туристы, шедшие снизу пешком: отдуваясь и тяжело дыша, они ещё минуты две-три вместо пражских красот созерцали свои кроссовки. На площади у ворот стоят почётные караульные пражские солдатики, похожие на оловянных. Вокруг них вьются европейцы с фотоаппаратами, но солдатики, как и положено, не обращают на них внимания.
На площади, помимо нескольких красивейших дворцов и оставшихся в Праге газовых фонарей, стоит памятник первому чешскому президенту – Томашу Гарику Масарику, сокращённо названному TGM. Его, между прочим, при жизни прочили в великие правители Объединённой Славянской Империи, но не получилось. Впрочем, Масарик оказал России неоценимую услугу, приютив эмигрантов из кипящей в огне революции России и всячески им помогая.
На первом дворе стоят два цельных еловых ствола, покрытых лаком, с позолоченными верхушками – это не что иное, как огромные флагштоки, на которых развеваются флаги Чехии. Справа от них – президентский дворец, над которым можно увидеть ещё одно знамя – президентский штандарт. Он поднят только когда президент в стране, когда же уезжает – штандарт спущен. Кстати, к президенту даже можно зайти в гости – правда, только в приёмные часы – не то, чтобы он будет особенно рад Вас видеть, но из вежливости должен хоть навстречу выйти. Зайти к нему можно, пройдя в арке, ведущей из первого во второй двор, направо, по специальной лестнице. Впрочем, мы президента беспокоить не стали – что нам президент, мы Прагу смотреть приехали.
 Вернувшись во второй двор, мы подошли заглянуть в легендарный колодец, куда некогда сбрасывали неверных жён – он, правда, оказался закрыт железной решёткой (надеемся, не из-за того, что переполнен ;))) ).
Не успели мы войти на третий двор, как прямо перед нами выросла громада готического собора – то был собор святого Вита, одного из покровителей Чехии. От того, что он так неожиданно появился, он показался ещё более громадным, чем есть. Особенно это оценили те, кто попытался сделать фотографию: собор просто не влезал целиком ни в один объектив.
Обойдя его и подивившись на золочёные барельефы и подпирающие небо готические башни (35 метров, как-никак), мы вышли дальше, к базилике святого Георгия. Над ней – две башни, прозванные пражанами Адамом и Евой (поскольку отличаются по ширине).
Тут пражский ветер закружил нас и вынес прямо на Золотую улочку, к дому 22. Маленький домик, где жил Франц Кафка, возможно, и стал одной из причин, почему Кафка так невзлюбил родной город. Ведь он, как известно, страдал клаустрофобией, а для страдающих клаустрофобией столь крохотное строение становится настоящим мучением.
 Побродив по улочке, мы встретили также башню Далиборку, где был заточен Грустный рыцарь Далибор, надрывающий сердце горожан игрой на скрипке (и откуда она взялась в тюремной башне?).
По пути из Града мы нос к носу столкнулись с теми самыми оловянными солдатиками, бодро марширующими на смену караула. Фыркнув, их капитан гордо обошёл нас и, чеканя шаг, продолжил свой путь – за ним последовали и ведомые им часовые.
Пройдя за ними ко вторым воротам и понаблюдав смену караула (которая была не столь пышной, как на Градчанской площади), мы покинули Град и начали спускаться вниз, в район под названием Мала Страна, под зазывные крики торговцев сувенирами.
Спустились мы прямо к Карлову мосту, попав на искусственный остров Кампа. И первым потрясением стал не мост и не старинная водяная мельница под ним, а негры в костюмах матросов, которые по-чешски и по-английски уговаривали немцев и украинцев прокатиться на лодке близ этой самой мельницы. Немцы и украинцы мотали головами и тянулись поближе к Влтаве – там стояли столики, где можно было посидеть и выпить относительно дешёвого чешского пива. Мы последовали их примеру.
Побродив после по району, нашли дом, где останавливались Пётр I и Суворов, Стену Леннона (что-то вроде стены Цоя на Арбате), дом, где жил Бетховен (на нём красочно было написано «Продаётся», но Абрамовичу и Гейтсу, видимо, дом по душе не пришёлся, а султан Брунея пока в раздумьях).
Кроме того, нашли мы и самую маленькую улочку в Праге – с трудом может пройти по ней и один человек. С двух сторон установлены светофоры – прежде чем идти, надо нажать кнопку, тогда с другой стороны загорается красный свет, можешь быть уверен, что с другой стороны никто не пойдёт тебе навстречу.
Вышли затем к холму Петержин – на нём, высоко над Прагой, установлена мини-копия французской Эйфелевой башни. Она меньше оригинала в шесть раз, однако хитрые чехи установили её на возвышении – и верхняя площадка получилась всё равно выше, чем на Парижской башне. Туда, наверх, каждые пять минут отправляется забавный фуникулёр, похожий на трамвайчик. В середине пути два фуникулёра, идущие с разных сторон (сверху и снизу) притормаживают и словно решают, как им разъехаться.
Наверху, неподалёку от башни – зеркальный лабиринт. Псевдоготические своды, многократно повторяющиеся в зеркалах, создают иллюзию почти бесконечного пространства. А так – ничего особо интересного.
Спустившись с Петержина, мы вышли прямиком к небольшому уютному кафе, откуда призывно звучал аккордеон. Над входом висела табличка «У Швейка». Пропустить такое заведение было бы преступлением. Проведя незабываемый час в атмосфере гашековской Праги, под аккордеонную музыку, усталые но довольные, мы отправились в гостиницу. Назавтра ждала нас Староместская площадь и квартал Йозефов.
Вторые сутки.
Вот мы и встретили своё первое утро в Праге. Солнце ещё только-только встало и осветило извилистые пражские улочки, а на Староместской площади, у ратуши, уже собралась многолюдная интернациональная публика. Здесь находятся знаменитые часы Орлой, им уже 600 лет. На ночь их останавливают, а днём, каждый час, начинается настоящее представление: статуэтки на часах оживают, в небольшом окошке над циферблатом проходят перед взором восхищенных туристов фигурки двенадцати апостолов, а потом поёт золотой петушок, который, в отличие от аллегорического пушкинского образа, здесь олицетворяет победу жизни над смертью, а света над тьмой.
Долгое ожидание, минутная стрелка заканчивает свой круг – нетерпеливые туристы начинают аплодировать, свистеть и улюлюкать, и вот часы оживают, и на площади воцаряется тишина. Действо заканчивается неожиданно быстро, чувствуем даже некоторое разочарование – хочется ещё немного пражского волшебства.
Из ратуши, праздничные и счастливые, выходят молодожёны. Обращаем внимание – дверные ручки только с внутренней стороны: расписался, вышел – и обратного пути нет, теперь женатый человек.
 Обойдя здание, замечаем, что его большая часть разрушена – на виду оставлен скол стены. Выясняется, что в ратушу во время Второй мировой войны попала бомба. Очень удивлены: Прагу вроде бы не бомбили – Гитлер потому, что чехи капитулировали, Красная армия потому, что был отдан специальный приказ не использовать при штурме города бомбы и тяжёлую артиллерию, дабы сохранить уникальный архитектурный ансамбль. Выясняется – Прагу бомбили союзники, англичане и американцы. Они летели на Дрезден и немножко ошиблись – увидели черепичные крыши, готические соборы, и решили, что это немецкий город.
На площади стоит памятник Яну Гусу, который с грустью смотрит на хипповатую молодёжь с гитарами, покуривающую и попивающую пивко, сидя прямо на мостовой. Напротив ратуши возвышается две башни костёла Девы Марии перед Тыном. Тын – это небольшой дворик за костёлом, куда в старину приезжали купцы из восточной Европы и Азии. Наверное, шумно здесь было в средние века… Впрочем шумно и сейчас – хиппи песни орут, экскурсоводы что-то рассказывают, туристы голосят, хозяева зазывают в ресторанчики. Ресторанчики тут, кстати, есть совершенно удивительные: снаружи вроде дверь как дверь, маленький домик, ничем не примечательный. Но заходишь, а там лестница вниз – в средневековые подземелья. Где ещё вот так вот посидишь с кружкой пива в зале XIV века, с медвежьими шкурами на стенах и факелами, в окружении рыцарских доспехов и старинных мечей?
За Тынским храмом и собственно Тыном стоит неприметный костёл. В нём, справа от входа, на цепи висит человеческая рука. Руке этой уже лет 700 – по легенде, вор некогда забрался в костёл, чтобы украсть драгоценную статую, но та схватила его за руку и не отпускала. Прибежавшим на крики вора монахам ничего не оставалось, как отрубить несчастному руку – иначе его высвободить было невозможно. Рука в назидание была повешена в храме и висит с тех самых пор – сейчас она уже мумифицировалась, но впечатлительным особам показывать её всё равно не рекомендуется.
Здесь же, неподалёку, есть маленькая Тынская улочка. По ней не пройдёт и осёл, если растопырит уши – сыронизировал как-то чешский сатирик Карел Чапек. Однако даже на такой крохотной улочке живёт своё привидение – рыцарь без головы, некогда казнённый за какую-то провинность. Мрачную легенду чехи разбавили национальным юмором: говорят, что когда рыцарю хочется выпить пива, то он надевает голову и идёт в ближайшую пивную.
Солнце припекало, и мы направились в близлежащий тенистый район Йозефов – здесь некогда было еврейское гетто. Идя по улице Парижской, мы увидели далеко впереди, на другом берегу Влтавы огромный метроном – красно-белый маятник беззвучно качался из стороны в сторону. Мало кто знает, что на его месте некогда стояла самая большая в мире статуя Сталина. Чехи статую любили – они почитали Сталина как освободители – и называли её Большим Пепиком. Думается, вождь народов не очень обрадовался бы такому именованию, потому что «Пепик» можно перевести на русский как «Ося».
 Статую снесли по требованию Хрущёва и чехи долго не могли придумать, чем же её заменить. Наконец решили поставить здесь метроном, дабы он напоминал о течении времени.
На улице Парижской очень много различных заведений: от бутиков до кофеен, и все они безумно дорогие. Вообще, с тех пор, как еврейская община вновь обосновалась в Йозефове, он стал самым дорогим районом Праги, даже вход в музеи здесь раза в три дороже. А музеев тут много, но главный, расположенный в нескольких старых синагогах, это Музей еврейской культуры. Основал его, как это не удивительно, Гитлер. Он хотел создать в Праге Музей исчезнувшей нации, и по его приказу сюда свозились еврейские культовые и бытовые предметы со всей Европы. Поэтому сейчас богаче пражского музея только тель-авивский.
С левой стороны Парижской улицы стоит Еврейская ратуша и знаменитая Старононовая синагога. Здесь некогда знаменитый раввин Лёв создал глиняного Голема, которого он оживил и заставил помогать людям. Но однажды Голем сошёл с глиняного ума и начал крушить всё подряд, так что раввину пришлось снова превратить его в глину и спрятать эти глиняные куски где-то в синагоге, подальше от любопытных глаз. Спрятал он их так хорошо, что по сей день никто найти не может. Пытались и мы, но привратники злобно зашикали, и поиски пришлось прекратить, хотя мы уже почти нашли глиняного человека.
 На Еврейской ратуше установлены хитроумные часы – дар еврейскому населению от императора за то, что помогали защитить Прагу от шведов. Евреи решили, что установить простые часы будет слишком банально, и сделали так, чтобы стрелки шли в обратную сторону. Радости особой это, конечно, никому не принесло, но всё-таки получилась своеобразная достопримечательность.
Чуть дальше, за ратушей, находится Старое еврейское кладбище – туда мы не пошли, потому что за осмотр клочка земли чуть больше дачного участка запросили несметные мильоны крон, а мы хитрые, смогли и из-за забора посмотреть на это кладбище: ничего особенного, множество старинных надгробий и только. Под стенами кладбища идёт бойкая торговля – в основном, это статуэтки раввинов и големов, можно купить и разыгрывать древнюю легенду с детьми.
Побродив по району, мы нашли замечательную пивную, сделанную наподобие венецианского дворика. «Райский сад» - самоуверенно гласила вывеска. Впрочем, местечко действительно оказалось райским – тихое и для Йозефова удивительно дешёвое.
Выйдя из него, мы обнаружили, что забрели к Анежкову монастырю – его построил Карл IV для своей сестры. Теперь здесь огромная выставка средневековой миниатюры и скульптуры. Поначалу было очень интересно, но на сотой скульптуре мы сдались – все они очень похожи.
Жара уже стояла страшная, Йозефов был осмотрен, и мы приняли решение идти к Влтаве, на набережную, потому что иначе кто-нибудь получил бы солнечный удар.
На набережной мы обнаружили ещё одну достопримечательность Йозефова, Рудольфиниум – выставочный зал, названный так в честь императора Рудольфа II, покровителя искусств.
С набережной мы усмотрели на реке водные велосипеды и немедленно решили покататься и сами. Станция оказалась неподалёку от Карлова моста. Покатаемся – решили мы – и на мост, интересно же…
Третьи сутки.
 Со стороны старого города вход на Карлов мост охраняет одна башня, Староместская, с другой стороны – две. В стороне от моста стоит памятник Карлу IV, держащему в руках грамоту. В ней написано: «Учредить Карлов мост». На каменном берегу под памятником виднеется голова Усача: она осталась от старого, Юдитина моста. По этому Усачу древние определяли, выдержит ли мост напор воды. Если вода доходила ему до усов, то мост закрывали, чтобы никого не унесло влтавским течением. Мост этим самым течением был однажды смыт целиком.
Множество статуй на Карловом мосту изображают различных святых. Где-то ближе к середине – распятие, а над ним, полукругом – надпись на иврите. Её заставили установить еврея, смеявшегося над распятием. Такая надпись по обращению к Христу есть оскорбления для каждого добропорядочного иудея, поэтому евреи долго просили её снять. Их просьбам не вняли, но в 2000 году повесили поясняющую табличку.
Самая популярная статуя на мосту – скульптура св. Яна Непомуцкого, которого сбросили с этого самого моста за то, что он не раскрыл тайну исповеди королевы её мужу. Непомуцкого вскоре канонизировали и он стал одним из самых почитаемых чешских святых. Неподалёку от скульптуры – место, откуда святого сбрасывали во Влтаву: здесь на бортике моста крест и две золочёных кнопки, одна рядом с крестом, другая на земле. Надо положить пальцы руки на крест, палец другой на одну кнопку, ногой встать на другую и так, раскорякой загадывать желания. Под самой статуей – два барельефа, до которых тоже надо дотронуться двумя руками и загадать ещё одно желание. И всё, говорят, исполняется, кроме мысли «хочу много денег»: святой не помогает жадным.
Ближе к другому краю моста, за парапетом, стоит статуя знаменитого героя – рыцаря Брюнцвика (он же Роланд, он же Одиссей), «молчаливого стража» Марины Цветаевой. У его ног лежит каменный лев – преданный спутник в рыцарских странствиях, а в руках он держит копию своего меча – настоящий, по легенде, замурован где-то в опоре моста. Когда на Чехию нападут Страшные Враги, то меч вылетит и Брюнцвик всем им наваляет так, что мало не покажется. Гитлера рыцарь, кажется, проспал или не счёл его Страшным врагом.
Сойдя с моста, направились к остановке трамвая, который отвёз нас на Народный проспект – границу старого и нового города.
Красивейшее здание Национального театра видно ещё с набережной. Строили этот театр всей страной. Он не простоял и года – ужасный пожар разрушил его до основания. И снова вся Чехия, все её города и веси собирали деньги на постройку театра. Каждый – и богач, и бедняк – давал столько сколько мог. Так что Национальный театр воистину народный – дважды его строили всем миром.
Рядом с этим старинным зданием стоит новое – огромный куб из стекла, уродливое творение в стиле то ли модерна, то и соцреализма.
Дальше находится костёл св. Урсулы, а прямо напротив него – пивная «Крушовицы» – там мы накупили себе фирменных кружек, которые, надо заметить, намного дешевле, чем сувенирные в лавках старого города.
Затем мы направились на Карлову площадь – там стоит ратуша нового города и несколько интересных костёлов.
По пути обнаружили храм Кирилла и Мефодия, принадлежащий чешской православной церкви. Внутри ничего интересного – довольно аскетичные интерьеры. Зато под храмом находится крипта, где в годы второй мировой прятались диверсанты-парашютисты, засланные в Прагу Сопротивлением, чтобы укокошить какого-то злобного фашЫстского прихвостня. Дядьку недобили, а вот диверсантов всех выследили. Те решили не сдавться и все покончили жизнь самоубийствоми.
Карлова площадь больше похожа на сад посреди каменного города: тут дети бегают, старушки посиживают и молодожёны снуют. Расписывают их в ратуше, которая сыграла некогда важную роль в истории: из её окон повыкидывали бургомистра с помощниками: под окнами тогда было такое количество мусора и навоза, что те отделались лёгким испугом, испачканной одеждой и неприятным запахом.
Тут же на площади стоит костёл св. Игнатия Лойолы – покровителя иезуитов. Иезуиты в Прагу были позваны Габсбургами, чтобы народ, который под влиянием учения Гуса стал протестанским, вернуть в католичество. Иезуиты со своей жестокостью и хитростью быстро справились с этой задачей.
Не особо приметный розовый домик оказался мрачным местом – обителью доктора Фауста, заключившего контракт с дьяволом. Дьявол и унёс доктора прямиком в ад, когда тот сказал знаменитую фразу «остановись, мгновенье, ты прекрасно». Ещё в доме жил знаменитый алхимик Келли, который мог соперничать по мошенническому мастерству и хитрости с графом Калиостро.
Обойдя дом, мы направились дальше по улице к высокому красивому костёлу…
Дмитрий Шабашов 16.06.2009 16:47
Посмотреть все рассказы этого автора
|
| 
Корзина (
